Одна жизнь на двоих - Страница 8

— А нет ли у вас братьев или сестер?

— Только брат. Он дипломат и постоянно в разъездах.

— А родственники… жены?

После долгой неловкой паузы он резко спросил:

— Что вам известно о моей жене?

— Очень мало. Я знаю, что мать Барби погибла в автокатастрофе. — Пусть думает, что она узнала о трагедии из газет. — Мне очень жаль вашу молодую жену, — сказала Джейн, подчиняясь порыву искреннего сострадания.

— Я предпочитаю не говорить о своей жене, — прозвучал холодный ответ, напоминающий скорее отповедь.

— Простите, — извинилась Джейн, опуская глаза. Наверное, Билл боготворил ее, если воспоминания о ней до сих пор ранят его душу и сердце. — Но ее семья? Они помогают вам с Барби?

— Родственники жены — итальянцы и живут не в Австралии, а в Милане.

Она отставила тарелку и взглянула на часы.

— Мне пора возвращаться. Мой перерыв уже закончился.

— Я пойду с вами, — сказал он, вставая.

Джейн вдруг почувствовала себя такой маленькой, когда он посмотрел на нее с высоты своего богатырского роста. Она ничего не могла с собой поделать — ее влекло к Биллу. Запретные чувства, которые она пыталась подавить в себе, рвались наружу. Идя вверх по лестнице, она старалась забыть об отце и думать лишь о его больной дочери.

— С Барби все будет отлично, обещаю вам.

Бедная малышка. У нее никого нет, кроме отца, который, будучи занятым человеком, мало уделяет ей внимания. Да, он бережет ее, волнуется, задаривает дорогими игрушками; сам того не ведая, превращает девочку в избалованное, безвольное существо.

Она-то хорошо знала, как губительна для ребенка собственническая, эгоистичная любовь родителей. Постижение детской психологии было призванием Джейн.

Когда они вернулись в палату, то нашли Барби крепко спящей. «Слишком крепко», наверное, решил Билл. Проверив приборы жизнедеятельности, она поспешила сообщить отцу, что с девочкой все в порядке.

— Ваша смена заканчивается в одиннадцать? — спросил он, взяв ее за руку.

Его прикосновение приятно согревало. Нега охватила ее тело. Интересно, он на всех женщин действует так же волнующе? — подумала Джейн, преодолев невольную слабость.

— Да, в одиннадцать. Но не беспокойтесь. Я уже говорила вам — ночная смена будет неусыпно смотреть за Барби. До утра.

— Завтра я очень рано буду здесь. Но в половине десятого мне придется уехать примерно на час. Предстоит важная встреча, и ее нельзя отменить.

Билл Форстер не отпускал ее руки.

— С Барби ничего не случится, уверяю вас, мистер Форстер. По утрам дежурит опытная сестра Мэри Браун. Она работает в больнице уже много лет. — Перехватив недоверчивый взгляд отца, Джейн еще раз заверила его: — Я попрошу Мэри или другую медсестру, чтобы они занимались только Барби. До вашего прихода. Ее ни на минуту не оставят одну.

И все-таки Билл Форстер не был спокоен, зная болезненную застенчивость своей дочери.

— Даже если Барби спокойна, не плачет и ни на что не жалуется — это только иллюзия: ей может быть просто страшно и она страдает.

— Знаете, я приду и сама посижу с ней, — предложила она, стараясь высвободить свою руку.

Его серо-зеленые глаза потеплели.

— Но ведь ваше дежурство начинается в полдень. Когда же вы спите?

— Я посплю до восьми.

— Нет, жестоко злоупотреблять вашим великодушием! Я попрошу свою экономку, чтобы она посидела с Барби. Как я не додумался до этого раньше! Правда, она не отличается терпением. Ей уже почти шестьдесят, и у нее никогда не было своих детей. Поэтому миссис очень нервна и раздражительна, совсем как моя мать. Она в состоянии провести с Барби несколько часов, не более.

— Если ваша экономка не сможет прийти или вы предпочитаете не просить ее об этом, то я с удовольствием посижу с Барби. Как обычный посетитель, а не медсестра.

— Вы уверены, Джейн, что это доставит вам удовольствие? — В его глазах засверкали серебряные искорки. Впервые он назвал ее по имени, и в его устах оно прозвучало по-особенному ласково, вновь заставляя ее сердце замереть в истоме. Но червь сомнения не дремал. Все равно, что бы Билл ни делал, это только ради своего ребенка. Он совсем не думает о ней, как заклинание повторяла Джейн, помня свой обет.

— Конечно уверена, — не колеблясь ответила медсестра, отступив настолько, что Форстер вынужден был отпустить ее руку, и Джейн тут же почувствовала пустоту и одиночество. — Спокойной ночи, мистер Форстер. — С этими словами она быстро вышла из палаты.

3

— Доброе утро!

Джейн, светло, улыбаясь, вошла в палату с полиэтиленовым пакетом в руке. Билл Форстер в элегантном сером костюме, прекрасно подогнанном к его широким плечам и узким бедрам, сидел рядом с Барби. Его дочь полулежала в кровати, укачивая куклу, завернутую в ее любимое драное одеяльце.

— Джейн! — Билл поднялся, и в его ярко-зеленых глазах она прочла откровенную радость: оттого, что она пришла? Или оттого, что на ней не было формы? Вряд ли ему понравился простой свитер, узкие джинсы и распущенные волосы. На работе она всегда собирала их в аккуратный хвост.

Однако Джейн ошибалась. Все было иначе. Ему казалось, что каштановые волны густых волос несколько смягчают ее серьезное лицо, а насыщенно-красная помада и такой же яркий свитер оживляют девушку. Когда они встретились в первый раз, Джейн совсем не показалась ему красивой, но сейчас он понял, что в ней есть определенный шарм и утонченность.

Их глаза встретились, и Джейн залилась ярким румянцем. Он разве не ждал ее?

— Как Барби? — Она посмотрела на девочку.